Книга 125 лет кинодраматургии. От братьев Люмьер до братьев Нолан - Камилл Ахметов

И вот все предсказания начинают сбываться! Умирает человек, проклятый Мартой, Абсалон с трудом спасается от бури, а Анна признается Мартину в том, что хочет смерти Абсалона – чего явно не стоило делать, учитывая позицию свекрови (бабушки Мартина). В кульминации все складывается как нельзя хуже – Анна объявляет Абсалону о том, что она желает ему смерти, тот падает с лестницы и гибнет.

Мартин и свекровь обвиняют Анну в том, что она наколдовала смерть Абсалона. Анна должна поклясться над мертвым телом своего мужа, что она невиновна. Увы, она не в силах солгать – ведь женщина всей душой уверена в том, что она действительно ведьма и что ее чары околдовали Мартина и убили Абсалона!

Интересно, что Дрейер всегда отрицал очевидные антитоталитарные параллели, которые увидели в сюжете фильма буквально все – и зрители, и критики, и оккупационные власти. Под предлогом продвижения своей картины на зарубежных рынках Дрейер после премьеры покинул Данию и провел остаток войны в Швеции. Тем не менее его позиция оставалась неизменной: «День гнева» – фильм об охоте на ведьм в XVII веке и о героине, которая по собственной воле признала себя ведьмой. Таким образом, «День гнева» стал антитезой к «Страстям Жанны д’Арк».

Но тема превосходства духа над телом не была закрыта – своего часа ждал замысел фильма «Слово», над которым Дрейер начал работать еще в 1933 году. Карьера Дрейера складывалась нелегко, но в 1952 году датское правительство поощрило его пожизненной рентой копенгагенского кинотеатра Dagmar Bio, и благодаря доходам от его работы Дрейер смог приступить к проекту, который он так давно вынашивал.

Фильм «Слово» (1955) основан на пьесе Кая Мунка, драматурга, проповедника и мученика – во время войны этот смелый человек предал нацистов открытому проклятию, был арестован гестапо и убит. Пьеса в свою очередь основана на евангельской притче о воскрешении дочери старшины (начальника синагоги) Иаира. Иаир явился к Христу и просил его вылечить дочь, чтобы та не умерла. Прежде чем Христос успел дойти до дома Иаира, ему сказали, что 12-летняя дочь Иаира уже умерла. Тем не менее Иисус велел Иаиру: «Не бойся, только веруй». Войдя в дом старшины, Иисус взял покойную за руку и произнес: «Девица, тебе говорю, встань», что и произошло к «великому изумлению» окружающих.

«Не бойся, только веруй» – ключевые слова для Дрейера, который, как мы помним, верил в превосходство духа над телом и на этой идее построил свои версии суда над Жанной д’Арк и жизни Анны Педерсдоттер.

У героев фильма «Слово» масса проблем. Старый пастух Борген – уважаемый человек в селе, но по религиозным соображениям находится в оппозиции к местному портному Петеру Петерсену. Борген покровительствует местной церкви, Петер-портной возглавляет секту. У Боргена три взрослых сына. Старший, Миккель, женат на красавице Ингер, у них две дочери, Ингер глубоко беременна третьим ребенком (актриса Биргитте Федерспиль играла эту роль беременной), но, к сожалению для Боргена, Миккель – атеист. Средний сын, Йоханнес, сошел с ума в университете, где изучал философию Кьеркегора, и считает себя Христом. Младший сын, Андерс, хочет жениться на Анне – дочери Петера, сам Петер, естественно, против – создается замкнутый круг.

В течение всего фильма на экране – гиперреалистичная сельская жизнь, общее настроение не оставляет места ни богу, ни чудесам. Действие идет очень медленно, Дрейер принципиально использует длинные, тщательно отрепетированные план-кадры. Киновед Дэвид Бордуэлл цитирует Дрейера:

Я считаю, что длинный кадр – это кино будущего. Вы сможете делать фильмы из шести, семи, восьми кадров… Короткие сцены, быстрый монтаж, на мой взгляд, относятся к немому кино, но звуковое кино – это спокойный кадр средней продолжительности с непрерывным движением камеры[48][49].

История может происходить хоть в XIX, хоть в XX веке, пока в момент жаркой ссоры между Петерсеном и Боргеном, явившимся к нему сватать сына, мы не видим на экране телефон. Телефон звонит – это центральный переломный пункт фильма: у Ингер проблемы с ребенком…

Кульминация картины – сцена воскрешения Ингер. Единственным человеком, который верит в воскрешение – помимо Йоханнеса, конечно, – оказывается Марен, дочь Миккеля и покойной Ингер. Благодаря ей и происходит воскрешение: Йоханнес (он уже выздоровел и не считает Христом самого себя, так что его действия – акт веры, а не безумия) именем Иисуса Христа повелевает Ингер встать. Пастор порывается помешать богохульству, доктор его останавливает. Неверующий Миккель близок к истерике.

Важная деталь: согласно пьесе Кая Мунка, смерть Ингер была засвидетельствована не врачом, а так называемыми смотрителями покойных – специально избранными местными жителями, которые осматривали умерших людей и выдавали свидетельства о смерти, поэтому в финале зритель понимал, что Ингер не воскресла, а очнулась. Читаем в исходном тексте:

Марен. Ты бы поторопился, дядя.

Йоханнес. Дитя! Величайшее в Царстве небесном! О тебе я забыл. О да, дитя, в тебе спасение. Смотри же на свою мать, девочка. Когда я назову имя Иисуса, она поднимется. Смотри же на нее, дитя! И я приказываю тебе, ты, умершая…

Пастор. Я протестую! Отпустите меня, доктор. Я протестую. Выведите его! Он все еще безумен. Это возмутительно. Чудо не может произойти. И с этической, и с религиозной…

Йоханнес. Лицемер, сам того не ведая, ты в церковном облачении служишь Сатане, ты парализуешь мою силу. Ты всегда преследовал пророков и побивал камнями апостолов. Вон отсюда!

Пастор. Я не отступлюсь. Я нахожусь здесь по долгу службы.

Йоханнес. Ну, ладно. Оставайся здесь по воле государства, только не по воле Бога. Услышь же меня, Отец мой небесный, вручи мне Слово, Слово, что Христос добыл для нас с небес, Слово, созидающее, животворящее, вручи мне его сейчас! Услышь меня, ты, умершая! Во имя Иисуса Христа, разверзающего могилы, по истинной воле Божией, вернись к жизни! Тебе говорю, женщина, встань!

Миккель. Ингер!

Борген. Боже всемогущий!

Ингер. Ребенок? Где он? Он жив?

Миккель. Да, Ингер, да, он живет в доме Божием, но ты живешь со мной, со мной, со мной.

Борген. Господи, прости меня, прости меня, я человек грешный.

Петер. Миккель, это древний Бог, из времен Элии, всегда тот же Бог. Аллилуйя!

Пастор. Да, но это… это физически невозможно. Это не может произойти.

Доктор. Система со „смотрителями покойных“ должна быть уничтожена[50].